«Земне в небеснім, у земнім – небесне»

Как говорит пословица, хорошая женщина дороже рубинов, а мастерски плохая, наверное, стоит ещё больше.
Терри Пратчетт

Так с какого же зерна начинается куча? — спрашивал Евбулид из Милета в древности.
Сегодня мы тоже можем спросить себя: где граница между небесным и земным? Или не спрашивать, а следуя советам Дмитрия Кременя, искать «земне в небеснім, у земнім – небесне».
Или все же переформулировать вопрос? Давайте разберёмся где грань между творчеством Пьера Пазолини и Залманом Кингом? Хотя некоторые и Пазолини считают высоким и предложат заменить его на Тинто Брасса или безымянных ребят из Brazzers.
Наверное, в ближайшее время человечество не сможет дать ответ на этот вопрос. И, несмотря на весь прогресс в развитии искусственного интеллекта, когда искусственная нейронная сеть может по фотографии чашки кофе определить метод его приготовления, эротику от порнографии она не отличит. Даже эксперты вряд ли точно смогут сформулировать критерии, по которым они отличают пошлое от прекрасного.
Творчество Славы Поседай, вызывает много вопросов. Одни видят прекрасные фотографии, за которыми скрывается маленькая история, каждая работа — это мысль, воплощенная благодаря причудливой игре фотонов. Но для кото-то в произведениях художника усматривает конъектуру — работу на потеху публике. О вкусах не спорят, но вряд ли мне заплатят за статью меньше чем на 5000 знаков. Поэтому попробую выразить мнение части аудитории, которая влюбились в Славу и ее творчество с первого взгляда. Посмотрите на любую фотографию. Взгляните на её героинь. Безусловно, — это красивые девушки. Но они скорее напоминают девочек из соседнего двора, студентку с филфака. Они не гламурные модели с обложек глянцевых журналов… Они живее: вызывают реакцию, возбуждают взгляд, возможно кого-то раздражают, но не оставляют равнодушным. Такую девушку ты можешь видеть каждый день по пути на работу, в маршрутке или на Соборной/Крещатике. Что же с ними случилось на фото? Что их сделало такими интересными? Они преобразились, появился блеск в глазах, нежный (или хищный) прищур. Фотографии напоминают картины средневековых художников, когда каждая деталь имеет смысл и значение — поэтому мы не можем отвести взгляд от главной героини.
Если бы Поседай была писателем, то мы бы назвали ее постмодернистом. Она бы создавала интеллектуальные романы, которыми бы зачитывались “широкие массы”. Не понимая содержания, многие бы восхищались формой. В её творчестве первична мысль, смысл. Слава сама себе устанавливает границы, и сама их нарушает, если видит необходимость или считает это необходимым.
Симфония белого женского тела невозможна без дирижёра. Иногда ее задача – не мешать модели показать себя, а иногда она заставляет раскрыть то, что девушка скрывает даже от самой себя.
В кадре могут появиться мужчины или цвет. Но они тут – гости. Их задача только подчеркнуть красоту модели. Они не отвлекают наше внимание. То ли не могут, то ли Слава им не разрешает. Кто-то скажет, что мужчины – не ее профиль. Мне кажется, она не ставит себе такой цели. Да и зачем, если у нее есть возможность делиться с нами теми прекрасными образами, которые рождает ее фантазия.
У эллинов не было музы для художников. Они считали, что все художники – ремесленники, и тут нет места творчеству. Хотя познакомься они с работами Славы, – обязательно создали бы музу Энигму – покровительницу загадок и символов. То куртка на фее навыворот, или обручальное кольцо у девушки с ищущим приключения взглядом, а манекен делит ложе с нимфой. Все ли случайности неслучайны? Как глубока кроличья нора?
Безусловно, Поседай провоцирует. Профессионально взывает, возможно, к чему-то первобытному, дикому, а может и высокому. Не знаю, но увидев одну работу, хочется еще, и насыщения не происходит. Только усиливается голод и желание.
Умберто Эко сказал, что после написания текста автор отстраняется, и читатель имеет право на свое прочтение, и собственные интерпретации работы. Мы можем понимать по-своему, видеть смыслы, которые, возможно, автор не планировал. Но ведь главная задача для Славы — пробудить в нас духовный голод, потребность, желание прекрасного. Поседай дает ответы на вопросы, которые нам еще предстоит сформулировать.