Умберто Эко – Имя розы

Umberto Eco – The Name of the Rose

(Франция, Италия, ФРГ, 17 млн., 128 мин.)

Заглавие “Имя розы” возникло почти случайно и подошло мне, потому что роза как символическая фигура до того насыщена смыслами, что смысла у нее почти нет…
Название, как и задумано, дезориентирует читателя. Он не может предпочесть какую-то одну интерпретацию.
Желал я этого или нет, но возникла загадка. Ничего не могу объяснить, хоть и понимаю, что тут зарыт некий смысл (а может быть, несколько).
Заметки на полях «Имени розы»

Экранизация таких сложных и многослойных текстов всегда компромисс, иногда с логикой. Режиссер для зрелищности может изменить канву повествования или не увидеть смысл, даже если он четко прописал итальянским по белому. В любом случае, думаю именно это кино не сможет испортить впечатлении от книги, если вы все же решитесь ее прочесть.

Итак, в одном итальянском монастыре в ноябре 1397 года начали странным образом погибать монахи. Следствие поручают случайно оказавшемуся поблизости экс-инквизитору Вильяму Баскервильскому (Шон Коннери) и его юному послушнику Адсону (Кристиан Слэйтер). Не удивительно, что Вильяму не удается сразу найти убийцу (или убийц), ведь рабочее название романа, по которому снята картина, – “Аббатство преступлений”.

Странное местечко, жутковатое. Сегодня, в эру компьютерной графики, безусловно, монастырь нарисовали бы более готично, но стал бы он от этого правдоподобнее? Как известно Чарли Чаплин в конкурсе на лучшее подражание походки Чарли Чаплина занял третье место. И разве бывает кинохроника правдоподобной? При просмотре хочется спросить, почему в четырнадцатом веке так темно? И потом с радостью понимаешь, тогда ведь, в средневековье, снимали на пленку, ох уж эти аналоговые технологии!
Эко специфический автор, насколько автор может быть специфичным. Не эпатажный, как Дали, не псих (не уверен что это медицинский термин) и наркоман, как Филипп Дик, просто автор, стиль которого или принимаешь или тем хуже для вас, вы выдохнитесь на первых страницах. После прочтения любого романа завязывается диалог между текстом и читателем. «Автор из него исключается». Но заинтересован ли наш автор в вас как читателях? Нисколько. Прочитав рукопись, издатель предложил подсократить первые сто страниц, показавшихся ему чересчур серьезными и скучными. Эко отказался. Потому что был убежден, что тот, кто собирается поселиться в монастыре и прожить в нем семь дней, должен сперва войти в его ритм. Если это ему не под силу – значит, ему не под силу прочитать его книгу. Такова фильтрующая функция первой сотни страниц печатной версии книги. Состоявшись как ученый, профессор Умберто написал роман потому, что ему так захотелось. «Полагаю, что это достаточное основание, чтобы сесть и начать рассказывать. … Я начал писать в марте 1978 года. Мне хотелось отравить монаха … Яд должен был действовать постепенно, переходя с предмета на кожу рук. Письмо, где приятель сообщал, что не знает яда, подходящего к моему случаю, я уничтожил сразу же по прочтении, ибо документ такого характера, воспринятый в другом контексте, может подвести под высшую меру.»

Не удивительно, что в такое мрачное время как средневековье, у монахов периодически возникают суицидальные мысли. Не вызывает вопросов и способ самоубийства, – выброситься из окна. Странно другое, как самоубийца аккуратно после себя закрыл окно изнутри. Но мертвые монахи молчат, а живые заняты текущими заботами. И если похоже, что Вильгельму Баскервильскому все ясно, то его юному спутнику Адсону Мелькскому приходится до всего додумываться самому. А читателю и зрителю сделать свои выводы.